— Малый рядом с Курцем — Фредди Джонсон. Все эти мушкетеры — мальчики Курца, те, которые должны… эй, остерегись!

Резкий хлопок, еще одна стальная пчела, на этот раз пролетевшая между ними, и пластмассовый шарик на рукоятке переключения передач разлетелся в пыль. Оуэн расхохотался.

— Курц! — завопил он. — Готов заложить последний никель! Представляешь, по закону ему полагалось уйти в отставку еще два года назад, а он по-прежнему стреляет, как Анни Оукли! [68] — Он восторженно хлопнул кулаком по рулевому колесу. — Но хорошего понемножку. Повеселились, и хватит. Выключай освещение, красавчик!

— А?

Все еще ухмыляясь, Оуэн ткнул пальцем в ящик с мигающими огоньками, и теперь изогнутые мазки байрума под его глазами показались Генри боевой раскраской.

— Нажми кнопки, малыш. Нажми кнопки и спусти занавес.

Внезапно — такое всегда бывает внезапно, как по волшебству — мир исчез, и Курц оказался в вакууме. Вопли озверевшего ветра, снежные заряды, вой сирен, нервный ритм гудков… все пропало. Курц уже не замечал ни Фредди Джонсона, ни остальных ребят из «Империэл Вэлли». Сейчас все его существо сосредоточилось исключительно на удалявшемся «сноу кэт». Он ясно видел Оуэна Андерхилла на левом сиденье, видел прямо сквозь стальную раковину кабины, словно он, Эйб Курц, был наделен рентгеновским зрением супермена. Расстояние было невероятно велико, но значения это не имело. Следующая пуля попадет прямо в затылок предателя, посмевшего переступить Черту.

Он поднял винтовку, прицелился…

В ночи, один за другим, прогремели два выстрела, достаточно близко, чтобы ударная волна сбила с ног и Курца, и его парней. Трейлер с надписью «Интел Инсайд» на боку перевернулся и врезался в передвижную кухню с гордой табличкой «Спаго».

— Иисусе! — вскрикнул кто-то.

Далеко не все прожекторы погасли: у Андерхилла хватило времени только на то, чтобы подложить термитные заряды под два из четырех генераторов (при этом он не уставал бормотать себе под нос: «В Бенберри-кросс, в Бенберри-кросс, бим-бом, на палочке верхом»), но летящий по снегу вездеход неожиданно исчез в причудливых, осыпанных искрами тенях, и Курц, так и не выстрелив, уронил винтовку.

— Мать твою, — без всякого выражения выговорил он. — Не стрелять. Не стрелять, олухи вы этакие. Кончайте, слава Иисусу. Поднимайтесь в фургон. Все, кроме Фредди. Беритесь за руки и молитесь Богу Отцу Всемогущему, чтобы помог благополучно унести задницы из этого осиного гнезда. Пойдем, Фредди. Шевели ногами.

Остальные, человек двенадцать, медленно поднимались по ступенькам, то и дело оглядываясь на горящие генераторы, на пылающую палатку кухни (стоявшая рядом палатка-столовая уже занималась, на очереди — изолятор и морг). Половина ламп и прожекторов вышла из строя.

Курц обнял Фредди Джонсона за плечи и отвел в сторону, в сугроб, где обретший новую силу ветер нес клубы чего-то, напоминавшего мистический туман в фильме с привидениями. Прямо перед ними огонь весело пожирал магазин. Рядом горел коровник. Разбитые двери темнели провалами, как старческая беззубая челюсть.

— Фредди, ты любишь Господа? Говори правду.

Фредди уже проходил все это. Мантра. Обычная мантра. Босс прочищает свои мозги.

— Я люблю Его, босс.

— Клянешься, что это правда? — допытывался Курц, пронизывая его взглядом. Вернее, глядя сквозь него. Что-то планируя на пять шагов вперед, если подобное, состоящее из одних инстинктов существо способно планировать. — Зная, что за ложь будешь вечно томиться в аду?

— Клянусь, босс.

— Ты очень любишь Его, верно?

— Очень, босс.

— Больше, чем группу? Больше, чем хорошую драку и свое дело? — Пауза. — Больше, чем меня?

На такие вопросы нужно отвечать осторожно, хорошенько подумав, если жизнь дорога. К счастью, они не так и сложны.

— Нет, босс.

— Телепатия прошла, Фредди?

— Было что-то, сам не пойму, телепатия ли это… голоса в голове…

Курц кивнул. Красно-золотые языки, точного оттенка грибка Рипли, заплясали на крыше коровника.

— …но все кончилось.

— А остальные в группе?

— «Империэл Вэлли»? — уточнил Фредди, кивая в сторону «виннебаго».

— А то кто же? Пожарная команда? Конечно, они.

— Все чистые, босс. Никто не заразился.

— Прекрасно, конечно, то есть не очень. Фредди, нам нужна парочка больных. И когда я говорю «нам», имею в виду тебя и меня. Мне необходимы американцы, кишащие этим дерьмом, ясно?

— Так точно.

Фредди, разумеется, ничего не понял, но пока это и не важно. Он ощущал, как Курц овладевает ситуацией прямо у него на глазах, овладевает ситуацией, и это уже счастье. Курц объяснит Фредди все, что ему положено знать.

Фредди опасливо оглянулся на пылающий магазин, пылающий коровник, пылающую кухню. Ситуация — хуже некуда.

А может, и нет. Теперь, когда Курц все берет на себя.

— Во всем виновата чертова телепатия, — размышлял вслух Курц, — но толчок к этой истории дала не телепатия. Обычная человеческая подлость, хвала Иисусу. Кто предал Иисуса, Фредди? Кто отметил его поцелуем предателя?

Фредди читал Библию в основном потому, что это был подарок Курца.

— Иуда Искариот, босс.

Курц быстро закивал. Глаза его постоянно бегали, оценивая степень разрушений, вычисляя возможность ответных действий, сильно затрудненных ураганом.

— Верно, дружище. Иуда предал Иисуса, а Оуэн Андерхилл предал нас. Иуда получил тридцать сребреников. Не слишком большая плата, как по-твоему?

— Не слишком, босс, — согласился Фредди, полуотвернувшись от Курца, потому что в этот момент в столовой что-то взорвалось. Стальные пальцы сжали его плечо и повернули обратно. Глаза Курца, широко раскрытые и горящие, в обрамлении белых, как у привидения, ресниц, впились в него.

— Смотри на меня, когда я с тобой говорю, — сказал он. — И слушай, когда к тебе обращаются. — Рука Курца легла на девятимиллиметровик. — Иначе я вышибу тебе мозги. Ночь и без того выдалась нелегкой, и нечего злить меня, пес ты этакий! Понял?

Джонсона нельзя было упрекнуть в трусости, но сейчас в желудке что-то перевернулось и поползло к глотке.

— Да, босс, простите.

— Так и быть. Господь любит и прощает, и нам велел. Не знаю, сколько сребреников досталось Оуэну, но вот что скажу: мы должны схватить его, раздвинуть ягодицы и проделать нашему мальчику новехонькую дырку, раз в пять побольше прежней! Ты со мной?

— Да, босс. — Самым горячим желанием Фредди в эту минуту было найти типа, перевернувшего его упорядоченный мир с ног на голову, и оттрахать во все дырки. — Как, по-вашему, босс, насколько увяз во всем этом Оуэн?

— По мне, так достаточно, — безмятежно произнес Курц. — Мне кажется, Фредди, я иду ко дну…

— Нет, босс.

— …но уйду не один.

Все еще обнимая Фредди за плечи, Курц повел нового заместителя к «виннебаго». Низкие умирающие столбы огня отмечали места горевших генераторов. Подумать только, что все это натворил Андерхилл, один из парней Курца. Немыслимо! Но Фредди, хоть и не до конца поверил ужасной новости, все же постепенно начинал накаляться.

Сколько сребреников, Оуэн? Сколько, проклятый изменник?

Курц остановился у подножия ступенек.

— Даю задание найти и уничтожить. Кого ты поставил бы во главе группы?

— Галлахер, босс.

— Кейт?

— Верно.

— Она каннибал, Фредди? Командир такой группы должен быть каннибалом. Сам знаешь, миссия…

— Съест живьем и не поперхнется, босс.

— О'кей, — кивнул Курц. — Работенка грязная. Мне нужны два носителя Рипли, лучше парни из Блю-Бой. Остальных… как животных, Фредди. Еще раз: на «Империэл Вэлли» возложена задача найти и уничтожить. Галлахер и остальным предстоит выследить и пристрелить всех, кого возможно. Как солдат, так и штатских. Срок — до двенадцати ноль-ноль завтрашнего дня. После этого каждый сам за себя. Кроме нас, Фредди.