— Теперь можно, босс.

Курц нажал кнопку на боку микрофона:

— Оуэн? Ты здесь, дружище?

Молчание, хаос атмосферных помех и монотонный вой ветра. Курц уже собрался еще раз нажать кнопку «передача» и попытаться снова, когда раздался голос Оуэна, спокойный, отчетливый, на фоне умеренных помех, но не искаженный.

— Здесь.

— Приятно слышать тебя, дружище! Так волнительно! Думаю, ты опережаешь нас на пятьдесят миль. Мы только что прошли поворот № 39, так что я почти не ошибся, верно? — На самом деле они миновали поворот № 36, и расстояние между ними было куда меньше. Вероятно, вполовину.

Тишина.

— Глуши мотор, дружище, — посоветовал Курц наидобрейшим, наирассудительнейшим голосом. — Еще не слишком поздно спасти кое-что и выпутаться из этого дерьма. Нашим карьерам конец, можешь не сомневаться, дохлые куры в отравленном колодце, но если у тебя есть цель, позволь мне помочь. Я уже немолод, сынок, и хочу, чтобы мы с честью…

— Не гони фуфло, Курц, — выдали все шесть динамиков «хамви», до того громко и ясно, что Кембри в самом деле имел наглость рассмеяться.

Курц полоснул его убийственным взглядом. В обычных обстоятельствах этого было бы достаточно, чтобы черная кожа Кембри посерела от ужаса, но это в других обстоятельствах, другие обстоятельства сняты с повестки, и Курц ощутил совершенно нехарактерный укол страха. Одно дело — понимать умом, что все пошло шиворот-навыворот, и совсем другое, когда правда оседает в твоих внутренностях тяжелым свинцовым слитком.

— Оуэн… приятель…

— Слушай меня, Курц. Не знаю, осталась ли хоть одна нормальная извилина в твоем чокнутом мозгу, но если все же есть, удели мне чуточку внимания. Рядом со мной человек по имени Генри Девлин. Впереди… возможно, в ста милях от нас — его друг, Гэри Джоунс. Только это уже не он. Им завладел пришелец, инопланетный разум, которого он называет «мистер Грей».

Гэри… Гэри… — думал Курц. По анаграммам их узнаем их…

— Все, что делалось в Джефферсон-тракт, не имело смысла, — продолжал голос из динамиков. — Бойня, которую ты задумал, Курц, бессмысленна — умрут ли они сами или от пули, все равно угрозы не представляют.

— Слышали?! — истерически завопил Перлмуттер. — Не представляют! Не…

— Заткнись! — рявкнул Фредди, смазав его по физиономии.

Курц едва заметил это. Он вытянулся в струнку, сверкая глазами, навострив уши. Бессмысленна? Оуэн Андерхилл в самом деле утверждает, что самая главная в его жизни операция бессмысленна?

— …среде, понял? Они не способны выжить в нашей экосистеме. Кроме Грея. Потому что ему посчастливилось найти совершенно иного хозяина. Того, который коренным образом отличается от остальных людей. Так вот, Курц, если тебе хоть что-то дорого в этом мире, если у тебя есть хоть какие-то принципы, ты немедленно прекратишь охоту и позволишь нам спокойно позаботиться о деле. Позаботиться о мистере Джоунсе и мистере Грее. Вероятно, тебе удастся поймать нас, но сильно сомневаюсь, что ты сумеешь захватить их. Они слишком далеко к югу. И мы думаем, что у Грея есть план. Что-то такое, что может сработать.

— Оуэн, ты переутомился и возбужден, — спокойно произнес Курц. — Остановись. Что бы там ни было, мы все можем сделать вместе. Мы…

— Если тебе не все равно, ты выйдешь из игры, — холодно перебил Оуэн. — Конец связи. Я отключаюсь.

— Не смей, дружище! — заорал Курц. — Не делай этого! Я запрещаю!

Громкий щелчок, и динамики исторгли невнятное шипение.

— Он отключился, — сказал Перлмуттер. — Отсоединил микрофон. Заткнул приемник. Все.

— Но вы слышали его? — спросил Кембри. — Во всем этом нет ни малейшего смысла. Едем назад.

На лбу Курца забилась жилка.

— Можно подумать, я куплюсь на его уговоры, после всего, что произошло!

— Но он говорил правду, — отчеканил Кембри, впервые поворачиваясь к Курцу всем телом: широко раскрытые глаза, забитые в уголках Рипли или байрумом, или как там он его называл. Брызги слюны испятнали щеки, лоб и маску Курца. — Я слышал его мысли! И Перли тоже! ОН ГОВОРИЛ ЧИСТУЮ ПРАВДУ! ОН…

Курц, двигаясь почти со сверхъестественной быстротой, неуловимым движением выхватил из кобуры пистолет и выстрелил. Отдача в замкнутом пространстве казалась громовой. Фредди, вскрикнув от неожиданности, дернул за руль, и «хамви», потеряв управление, развернулся поперек дороги. Перлмуттер взвизгнул и зажмурился. Смерть была милостива к Кембри: мозги вылетели в окно через дыру в затылке и в одно мгновение рассеялись по ветру. Он и руки поднять не успел.

Не успел сообразить, что надвигается, верно, дружище? — подумал Курц. Вижу, твоя знаменитая телепатия тут бессильна!

— Верно, — скорбно проговорил Перли. — Как быть с человеком, который сам не знает, что сделает в следующий миг? Психи — люди неуправляемые.

Курц навел пистолет на Перлмуттера.

— Назови меня психом еще раз. Я хочу послушать.

— Псих! — немедленно повторил Перли. Губы его растянулись в улыбке, обнажая оставшиеся зубы, между которыми темнели дыры. — Псих-псих-псих. Не станешь ты стрелять. Прикончил моего дублера, но больше такого себе не позволишь!

Он явно взвинчивал себя, и с каждым словом голос его опасно повышался. Труп Кембри бился о дверцу, холодный ветер, врывавшийся в окно, раздувал пряди волос и байрума.

— Заткнись, Перли, — миролюбиво бросил Курц. Он явно чувствовал себя лучше и успел немного успокоиться. — Кембри получил по заслугам. — Держись за свою планшетку и молчи. Фредди!

— Да, босс.

— Ты по-прежнему со мной, Фредди?

— До конца, босс.

— Оуэн Андерхилл — изменник, Фредди, можешь ты вознести благодарение Господу за то, что помог разоблачить его?

— Благодарение Господу! — Фредди сидел прямой как палка и смотрел прямо вперед, на дорогу и световые конусы фар «хамви».

— Оуэн Андерхилл предал страну и своих товарищей. Он…

— Он предал тебя, — прошептал Перлмуттер.

— Верно, Перли, и не стоит переоценивать собственное значение, сынок, это единственное, чего не стоит делать, потому что, как ты сам сказал, псих не знает, что стукнет ему в голову в следующую минуту.

Курц уперся взглядом в широкий затылок Фредди.

— Мы затравим Оуэна Андерхилла, его и этого парня, Девлина, если он все еще с ним. Понятно?

— Так точно, босс.

— Ну а пока сбросим балласт. — Курц вытащил из кармана ключ от наручников, потянулся к трупу, пачкая руки в застывающем желе, не успевшем улететь в окно, и наконец нашел дверную ручку. Еще секунда — и усопший мистер Кембри, благодарение Господу, обрел снежный саван.

Тем временем Фредди остервенело чесал зудевший, как черт, пах. Подмышки тоже чесались, и…

Слегка повернув голову, он заметил, что Перли уставился на него. Огромные потемневшие глаза казались бездонными на бледном, усеянном красными пятнами лице.

— На что это ты пялишься? — осведомился Фредди.

Перлмуттер молча отвернулся к окну.

Глава 19. ПОГОНЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Мистер Грей наслаждался новизной человеческих эмоций, мистер Грей наслаждался человеческой едой, но мистеру Грею определенно не пришелся по душе процесс опорожнения кишечника Джоунси. Он отказался даже взглянуть на то, что выдал, просто подтянул брюки и застегнул слегка дрожащими руками.

О Господи, неужели даже не подотрешься? — возмутился Джоунси. По крайней мере хоть воду спусти!

Но мистер Грей хотел одного: поскорее убраться из кабинки. Хорошо еще, что сполоснул руки, прежде чем ринуться к выходу!

Джоунси не слишком удивился, заметив в дверях патрульного.

— Забыли застегнуть ширинку, друг мой, — заметил тот.

— И правда! Спасибо.

— Едете с севера, верно? По радио передают, там такие дела творятся! Правда, тамошние станции не поймаешь. Чуть ли не инопланетяне, и все такое!

— Я из Дерри, — ответил мистер Грей. — Откуда мне знать?

— Позвольте спросить, что выгнало вас из дома в такую ночь, как эта?